С первых же дней войны под руководством директора Василия Гавриловича Люльченко завод подключился к кооперативному производству знаменитых «катюш». Стояли у станков в основном жены и дети ушедших на фронт рабочих. С каждым днем среди них множилось число тех, кто выполнял по две нормы — за себя и за ушедшего на фронт близкого человека. Вспоминая те дни, Люльченко рассказывал, как его вызвали в Госплан СССР. На столе у зампреда он увидел разложенные детали новой противотанковой гранаты. » Выбери, что сможете изготовить на вашем заводе», — предложил хозяин кабинета. Люльченко выбрал один из самых сложных узлов — трубку для взрывателя. Вот так — без бумажек и чиновничьей волокиты — решались тогда сложнейшие вопросы.
В середине октября по решению Государственного Комитета обороны завод эвакуировали на Урал. Для того чтобы погрузить оборудование, потребовалось 18 эшелонов из 580 товарных вагонов. Еще в 81 вагоне ехали рабочие с семьями. Директору приказали остаться. Не прошло и полмесяца, как он получил новое задание: освоить на заводе выпуск стрелкового оружия. В опустевших цехах, где насчитывалось по два десятка человек, это казалось делом невероятным. Но уже к концу месяца число рабочих, в основном женщин и подростков, увеличилось до 500. Еще немного времени спустя они начали выпускать хорошо известные в ту пору ППШ — пистолеты-пулеметы системы Шпагина. Затем подключились к производству узлов к танкам Т-60.
5 декабря наши войска наконец-то перешли в наступление. За четыре месяца они отбросили немцев за 100-250 километров от столицы. Оружие с маркой станкостроительного завода имени Орджоникидзе никогда не подводило красноармейцев, било точно в цель. Как Феникс из пепла, возрождался и сам завод. «Мы стали восстанавливать основные цеха, — писал Василий Люльченко. — Коллектив предприятия вырос до 1135 человек, в их числе был 91 инженер. Завод обеспечивал ежедневный выпуск 550 боевых комплектов и 250 минометов».
В.Г.Люльченко ЗАВОД И ВОЙНА В декабре 1932 года на бывших Донских огородах начал работать вновь построенный завод револьверных станков и полуавтоматов, названный именем командира тяжелой советской промышленности Серго Орджоникидзе. Все наши далеко идущие планы сорвала война. Выражая чувства всего личного состава завода, рабочий цеха № 21 Мосин на общезаводском митинге 22 июня сказал: «Долг рабочих нашего коллектива перед Красной Армией мы выполним и дадим Родине все необходимое для фронта» . В первые дни войны добровольно и по мобилизации с завода ушли на фронт несколько сот человек. Среди них — шлифовщик Кузнецов, прораб Лукашев, мастер Бочаров и многие другие коммунисты. Одновременно завод участвовал в формировании дивизии народного ополчения из лиц, не подлежащих призыву. В первых числах июля в 1-ю дивизию нашего (тогда Ленинского) района подали заявления более двух тысяч человек. Чтобы не срывать производство, пришлось часть необходимых нам работников оставить, несмотря на их возражения. Среди ушедших было много комсомольцев и ветеранов производства. Нужда Красной Армии в вооружении нарастала с каждым днем. Решением ЦК ВКП(б) и СНК СССР заводу в значительной мере был повышен план выпуска металлорежущих станков. Необходимо было в этих чрезвычайных условиях наладить работу по-новому. В этом трудном деле мне, директору завода, неоценимую помощь оказали мои товарищи — секретарь парткома В.Я.Буров, секретарь комитета комсомола Г.М.Ошеверов, председатель завкома С.Т.Соломко. 26 июня завод выполнил план первого полугодия. Чтобы добиться этого, коллектив стал работать в две смены — по 11 часов каждая. Множилось число рабочих «двусотников» — выполнявших две нормы за себя и за товарища-фронтовика. Появились «трехсотники» — они не оставляли своего рабочего места, пока не выполняли трех норм. Добрых слов заслужили наши женщины. Во втором цехе на зубодолбежном участке женская бригада Агафоновой стала обслуживать по 3—4 станка, постепенно осваивая и перевыполняя нормы. Мария Филина — жена Павла Филина, мастера второго цеха, ушедшего на фронт, заняла его рабочее место. Нарком станкостроения А.Е.Ефремов своим приказом отметил благодарностью и премией одиннадцать наших работниц. Фрезеровщица А.М.Хромова была награждена орденом Ленина. Поскольку план производства все увеличивался, рабочих для его выполнения все же не хватало. Общественность завода стала привлекать для работы на заводе неработающих женщин, оставшихся в городе. Совинформбюро сообщило 30 июня, что на завод имени С.Орджоникидзе пришло более ста домохозяек, пожелавших заменить ушедших на фрон мужчин. Для них, а затем для школьников—старшеклассников завод организовал производственное обучение. Преодолевая огромные трудности, в июле 1941 года завод дал продукции на 70% больше, чем в январе. Когда начались налеты вражеской авиации на Москву — на бе-тонной крыше заводского склада расположили подразделение зенитчиков — пулеметчиков. Все заводские подразделения пожарной, санитарной, управления и связи и другие группы МПВО были доукомплектованы и переведены на казарменное положение. На казарменное положение было переведено и руководство завода и цехов. Кроме того, часть заводчан вступила в районный истребительный отряд НКВД, созданный для борьбы с вражескими диверсантами и парашютистами. Одновременно несколько сот наших работников во главе с председателем завкома С.Т.Соломко участвовали в строительстве оборонительных рубежей под Москвой и на ее окраинах. 17 августа в Москве был проведен первый молодежно-комсо-мольский субботник в фонд обороны. В сентябре перед проведением второго такого субботника мне позвонил известный полярник Иван Дмитриевич Папанин и попросил разрешения поработать в этот день на токарном станке. Я с радостью согласился. Весть о его приходе облетела все цеха. Иван Дмитриевич выступил на общезаводском митинге, прошедшем с большим подъемом, и отвечал на многочисленные вопросы. В тот день И.Д.Папанин значительно перевыполнил рабочую норму. Все задания на выпуск металлорежущих станков по типам и в количественном выражении я получал в ГКО. Тут же и отчитывался за выполнение заданий. Военные заказы, конечно, не снимали с нас плана по выпуску станков, который по мере роста нужд других заводов в станках, постоянно увеличивался. По заданию заместителя председателя ГКО Н.А.Вознесенского завод стал изготавливать станки-автоматы, которые обеспечивали увеличение выпуска снарядов для скорострельных авиапушек. Вскоре план выпуска этих станков был увеличен вдвое. Мы и с этим заданием справились. Уже в первую декаду войны наш завод был привлечен к коопе-рированному производству реактивных минометов — «катюш» . Это было предметом нашей гордости. 30 июня меня и директора завода «Красный пролетарий» П.Ф.Тараничева в ЦК ВКП(б) познакомили с этим новым, тогда сверхсекретным оружием. Нашему заводу было предложено срочно освоить изготовление одного из узлов пусковой установки, монтируемой на автомобильном шасси. На заводском совещании мы наметили план выполнения этого поручения. Привлекли для исполнения наиболее квалифицированных инженеров — А.В.Вильчинского, Е.И.Любимова, И.И.Гиннадиника, рабочих — Е.М.Туркина, Тайнина, Мосина, Бакалинского, слесарей-сборщиков П.Г.Павлова, Д.В.Журова, В.Н.Голубкова, А.И.Швыкова. 2 июля директоров ряда заводов, в том числе меня, вновь вызвали к руководству. В кабинете заместителя председателя Госплана СССР были разложены детали новой противотанковой гранаты. Каждому директору было предложено выбрать деталь, наиболее ему приемлемую. Я выбрал одну из самых сложных — латунную трубку для взрывателя. Вот так война учила нас без бумажек и волокиты, без согласований в ведомственной иерархии, оперативно решать вопросы большой технической трудности. И мы показали себя способными учениками. Месячное задание было выполнено. В июле мы выполнили программу по этим деталям в порядке товарищеской помощи для завода «Красный пролетарий» , а в августе для всех заводов Наркомата станкостроения. В начале сентября на завод приехали заместитель председателя Совнаркома В.А.Малышев и заместитель председателя Госплана СССР М.З.Сабуров. Во время обхода ими цехов была объявлена воздушная тревога. Обстановка в таких случаях требовала прекратить работу, людям перейти в бомбоубежище. Наши высокие посетители пройти в укрытия отказались и продолжали обход. В наступившей тишине стали слышны звуки работающих станков. Подошли к ним. Это были два станка 123-й модели. Решением ГКО мы должны были эти станки отгружать без задержки заводам, изготовлявшим снаряды для авиационных пушек, а мы — на свой страх и риск — оставили у себя два автомата для изготовления трубок взрывателя. Станки работали круглосуточно, а в случаях воздушной тревоги рабочие — станочники прятались в укрытие из стальных листов, установленное рядом со станками. Мне пришлось все как есть рассказать начальству. Результатом этой истории стало задание ГКО изготовить еще пять таких станков для увеличения выпуска трубок взрывателя и весь план производства трубок наркомата станкостроения передать специальному заводу. Как говорится, нет худа без добра. В последних числах августа 1941 года нами было получено новое правительственное задание: с октября начать массовый выпуск капсульных втулок КВ-4, которые применялись в артиллерийских снарядах разных калибров. Дело это для нас новое, опыта мы не имели. С помощью секретарей Ленинского райкома партии Н.М.Суровой и С.Я.Гуревича и секретаря Московского горкома партии М.З.Зеликсона на одном из московских заводов мы тщательно ознакомились с организацией подобного производства. Нам выделили дополнительную производственную площадь, на которой был создан специальный цех по изготовлению этих втулок. В сентябре мы спроектировали и изготовили около ста специализированных станков и необходимое оборудование для конвеерной линии. В начале октября начала работу новая технология. Готовились кадры для ее обслуживания. Наш бывший комсомольский секретарь Г.М.Ошеверов, будучи уже секретарем райкома комсомола, помог привлечь для этой цели студенток текстильного института. Мы их обучали на специальных курсах. Утром 15 октября цех № 51 начал выпуск новой продукции. Но обстановка на фронте под Москвой резко ухудшилась, и 15 октября ГКО решил эвакуировать из Москвы наш завод. Подлежал демонтажу и новый цех № 51. Его следовало отправить в Новосибирск на завод имени Волкова. Обстановка не оставляла времени на эмоции. К тому же параллельно приходилось решать другие плановые и технологические проблемы. Еще в первой половине октября на наше партийное собрание приехал нарком станкостроения А.И.Ефремов. Он поставил перед заводом новую сложную и ответственную задачу — начать производство узлов для танка Т-60. И коллектив завода без проволочек, с чувством большой ответ-ственности и с подъемом взялся за эту новую работу. В кратчайшие сроки были получены чертежи, подготовлено производство, разработана технология, подобрано оборудование, изготовлен инструмент. Механические цехи изготовили детали для 80 комплектов коробок бортового фрикциона танка. Часть деталей мы получили от заводов — смежников. Приступили к сборке. Но и эту работу прервала эвакуация. Должен признаться, как бы ни складывалась фронтовая обстановка первых дней войны, никогда ни у кого не было мысли, что эвакуация может стать реальной для нашего завода. Круглые сутки трудились под руководством своих начальников, парторгов и мастеров коллективы цехов, подготавливая станки и оборудование в дальнюю дорогу. Подбиралась техническая документация, маркировались места. Отделы и службы заводоуправления отбирали все необходимое для работы на новом неподготовленном месте (кто бы об этом мог ранее подумать!). Ведь придется рассчитывать только на свои силы, опыт, организованность. И это в условиях надвигающейся зимы, и неизвестно еще как будет с производственными помещениями, с жильем… 16 октября большинство станков было уже снято с фундаментов. Был сформирован специальный цех численностью около четырехсот человек для осуществления погрузочных работ. С первыми эшелонами были отправлены работники с их семьями и вагоны с оборудованием. Уехали главный инженер, главный конструктор, главный технолог. С высочайшей ответственностью коллектив завода осуществил эвакуацию, которая потребовала от каждого крайнего напряжения сил. Большую помощь в этой работе оказала заводу Военно-политическая академия имени В.И.Ленина, с которой уже не первый год у нас были хорошие деловые связи. Ежедневно на завод приходило по 150—200 слушателей для участия в погрузке оборудования. В итоге, за крайне короткий срок было отправлено 18 железнодорожных эшелонов — это 580 вагонов, из них — 81 с людьми. Уже в ходе движения эшелонов пришлось изменить место назначения — их повернули на Урал. И вновь здание Московского комитета партии. В зале секретари райкомов и директора заводов. В их числе — секретарь нашего райкома Н.М.Сурова и я. На столах выставлены образцы различных видов оружия — минометы, противотанковые ружья, пистолеты-пулеметы Шпагина (ППШ) и др. Секретарь МК и МГК ВКП(б) А.С.Щербаков говорит о тяжелом положении на подмосковном фронте. Указав на образцы оружия, собранные здесь, он указывает, что именно в этом сегодня Красная Армия испытывает острый недостаток. Заводам столицы было предложено немедленно заняться изготовлением оружия. А.С.Щербаков пригласил нас выбрать для своего производства наиболее подходящий вид оружия. По моему и Суровой предложению нашему заводу было поручено изготовление ППШ. Утром следующего дня вместе с секретарями райкома партии товарищами Суровой и Гуревичем мы посетили завод, изготовлявший это оружие. Но, увы, застали пустые корпуса — завод тоже был эвакуирован. Однако от оставшихся работников завода удалось получить, как говорится, чудом не вывезенные кое-какие заготовки и полуфабрикаты основных деталей ППШ и несколько ящиков автоматных патронов. Через горком партии получили в Наркомате вооружения комплекты чертежей и другой технической документации. Поскольку наркоматы выехали из Москвы, по сути руководство военным производством осуществляли райкомы и горком партии. Был установлен порядок, согласно которому каждый директор в определенное время докладывал горкому о проделанной работе за минувшие сутки — сообщал количестве выпущенных изделий, с обязательным указанием причин, сдерживающих производство. Мое время было — 21 час, и докладывать приходилось Г.М.Попову. Он был уполномоченным ГКО по Москве. Заводу, чтобы возродить его к жизни и наладить производство, было разрешено выявлять на других предприятиях, в лабораториях НИИ и вузов, ремесленных училищах неиспользуемое ими, но необходимое нам оборудование. Это позволило за несколько дней подобрать необходимые станки, часто заметно изношенные (мы их быстро приводили в рабочее состояние). Тем не менее, технологического оборудования для выпуска полностью всех деталей ППШ мы не сумели собрать. Сборку автоматов производил наш завод. Налаживалось производ-ство ППШ довольно трудно. Все же 4 ноября коммунист слесарь Т.ВДусаев представил нам собранные им первые два ППШ нашего заводского изготовления. Контрольный отстрел производился в присутствии секретарей райкома партии. Вечером эти два автомата рассматривал в МК ПМ.Попов. Во дворе здания МК Попов сам проверил боевые качества нашей продукции, сердечно поздравил с успехом и попросил передать благодарность коллективу завода. Нарком станкостроения отметил это достижение завода своим приказом. Но, как оказалось, трудности наши с ППШ не окончились. После одного из очередных вечерних докладов Г.М.Попову, он повел меня и главного инженера ГПЗ-1 Лосева к А.С.Щербакову. Там мы узнали, что в Москве не осталось прессов для штамповки корпуса дискового магазина для ППШ. Отсюда — задача попытаться своими силами сконструировать новый магазин, который можно было бы изготовлять вручную. На совещании инженеров и высококвалифицированных рабочих нашего завода было решено магазин делать не дисковым, а удлиненным, как у немецкого автомата, только не прямой, а слегка изогнутый. Такой магазин-рожок из двух половинок можно было склепывать вручную. Наше предложение было принято. Позднее выяснилось, что рожковые магазины оказались удобнее дисковых. Их можно было засовывать за пояс или за голенище, они не бряцали при ходьбе, как дисковые. А фронт требовал все больше и больше автоматического оружия. Во второй декаде ноября в самый пик второго немецкого наступления на Москву ГКО решил организовать в Москве массовое производство ППШ на базе широкой кооперации заводов-изготовителей. Сборку ППШ возложили на автозавод имени Сталина и на завод счетно-аналитических машин. Нашему заводу поручили изготовлять затвор автомата. План производства — 500 комплектов в сутки. Освоить его мы должны были не позже третьей декады декабря. Для этого нам потребовались фрезерные станки, а их нет. Помог наш бывший комсомольский секретарь Г.М.Ошеверов. Нашли мы станки, правда, сильно поношенные. Но нам не привыкать. Станки капитально отремонтировали под руководством главного механика завода А.А.Житкова механики И.Шуваев, И.Иванов. А.А.Веллер. К концу ноября мы изготовили первую опытную пар-тию узлов СВ-2. Для выполнения все увеличивающегося плана производства деталей и узлов для ППШ, для минометов «Звезда» потребовалось восстановить работу производственно-технических отделов и специализированных цехов. Технический отдел, в котором трудилось уже 40 конструкторов, технологов и инженеров, спроектировал 81 приспособление, 13 специальных режущих и 81 измерительный инструмент. Заводом было внесено несколько технически обоснованных предложений по улучшению основной конструкции ППШ, что почти вдвое сократило число деталей автомата и повысило их технологичность. Не могу не отметить добрые советы маршала Жукова в ходе работы. В ноябре 1941 года коллектив военного производства на заводе вырос с двух десятков до пятисот человек. Рост произошел главным образом за счет женщин и подростков. Станки были оснащены приспособлениями и инструментом, предназначенными для определенной операции. Кадровые рабочие завода, мастера, наладчики, слесари Б.С.Проскурин, Т.В.Кусаев, И.М.Кремлев, А.В.Боков, С.Н.Дружинина и многие другие, показывая образцы беззаветного труда, осваивая новое производство, одновременно обучали новичков. Победа в битве за Москву отразилась на деятельности нашего завода — мы стали восстанавливать основные цеха. Коллектив завода вырос до 1135 человек, в их числе был 91 инженер. Завод обеспечивал ежедневный выпуск 550 комплектов СВ-2 и 250 минометов. Цех военной продукции был в основном молодежным — он часто завоевывал переходящее Красное знамя. Именно в этом цехе возродилась после эвакуации комсомольская организация завода. Секретарем ее была избрана З.Зубкова, которая потом возглавила всю комсомольскую организацию завода. Одна из решающих причин наших успехов состояла в том, что партийная, комсомольская, профсоюзная организации, руководство завода, цехов и отделов сумели создать в коллективе в это тяжелое для страны время атмосферу делового единства, дружеского взаимопонимания. Поощрялась живая мысль и инициатива в решении сложных задач при освоении новой продукции, новой технологии. В одном из апрельских номеров 1942 года газета «Московский большевик» отметила работу нашего завода и, в частности, фрезеровщика С.Н.Мигачева, который, постоянно совершенствуя свой труд на двух операциях по обработке корпуса затвора ППШ, выполнял по пять норм. Не отставал и его сменщик М.С.Соколов. Многие вчерашние ученики стали стахановцами. При этом число рабочих в цехе уменьшилось, а выпуск продукции на одного работника против 1940 года увеличился почти втрое. Хорошо потрудился и наш коллектив, эвакуированный на Урал. Завод, возведенный на новом месте, изготавливал некоторые узлы для танка Т-34. Своими силами эвакуированные расчистили площадку для цехов, забетонировали полы и, не дожидаясь возведения стен и кровли, установили станки и оборудование. Не щадя себя, работали круглые сутки с перерывами на принятие весьма скудной пищи и на короткий сон. 14 февраля 1942 года — на сутки раньше графика — были изготовлены первые узлы танка. После решения правительства о восстановлении Наркомата станкостроения СССР часть наших эвакуированных были возвращены в Москву. В короткое время было восстановлено производство металлорежущих станков. За время войны коллектив станкозавода выпустил свыше 6500 станков, узлы для десятков тысяч танков, ряд оборонных изделий, а также свыше 700 тысяч узлов к ППШ, внося этим замечательный вклад в дело обороны нашей Родины. Труд коллектива Московского станкозавода имени Серго Орд-жоникидзе страна оценила высоко. За работу в военные годы в Москве и на Урале сотни станкозаводцев были награждены орденами и медалями. |
В газете «Известия» за 1943 год на второй странице справа размещен Указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении работников станкостроительной промышленности, в том числе и нескольких рабочих станкозавода им. С.Орджоникидзе.